| поставить закладку |
|
|
|
| Авторский сайт в творческом СОЮЗе И |
|
 рисунок Веры Дановской |
* * * Между Николаем и Петром сквозь асфальт, нагретый добела, рос Исакий за моим горбом, и стояли в небе по углам два лиловых солнца, окоём выжигая медленно до тла. И текла в сиянии двойном вверх Адмиралтейская Игла, небеса разрезав поплам жёлтым металлическим ручьём. Завернушись в солнечную пыль, трепетала туча в белизне бабочкой, наколотой на шпиль. Изогнулся Медный на коне и, проткнув сиянье парой крыл, двинулся по воздуху ко мне. Вспыхивал копытами, скользил, и огонь струился по спине. И тогда над солнцами, в огне Петербург Небесный проступил. СВЕРХУ Весь Город, как текст, как посланье, где в набранных густо подряд кварталах - параграфах зданий - вкрапленья античных цитат. И фраза из камня одна, пытаясь в слова воплотиться, блуждает в мозгу у меня как сон, не нашедший сновидца. *** В это время на сцене истории дождь, как всегда, моросил. Кроны дыма качались на красных, кирпичных стволах средь могил, где убитые годы лежали рядами. А в небе над сценой два великих дракона застыли в смертельном объятьи-сплетеньи: поядающий пламя дракон производственных соотношений и дракон, мощно дышащий пламенем производительных сил. Разделившись на классы, за ними следило с тоской населенье. А вокруг ни цветка полевого, ни птицы живой, ни гитары. Только сыпались искры с небес, в чёрных домнах метались огни - зарождались в утробах стальных семена мирового пожара. И стелилась прослойка в экстазе своей первородной вины перед правящим классом, пропитанным копотью и перегаром. Из под грязных машин выползали на рынок продукты-товары, набухая деньгами. И стоимость стала прибавочной в них. . Двух великих драконов тела друг сквозь друга росли. Но хвосты и горящие головы (там, где их разум кипел возмущенный) врозь торчали, от тел отдаляясь всё больше, согласно законам диалектики и революции. Эти законы просты. Они писаны всем, и надстройке, и базису, даже драконам - раз верхи не хотят и не могут низы, значит всем нам кранты. И сквозь грохот заводов уже в темноту маршируют колонны. *** Заплетаются рельсы железнодорожным узлом. Словно дрожь, пробегает по буферам сдавленный лязг. И по графику, точно в двенадцать, набитый битком. пассажирский отходит. Мильоном растерянных глаз наблюдает белесая ночь, как в вагонах стальных неподвижные люди поют, погружаясь в столбняк. Всё сильнее, сильнее над синими тенями их разгораются нимбы сплошною волною огня. И ползёт сочленённых вагонов гремящий металл, раздвигая пустые платформы в ночи, напролом по закопанной в землю, сияющей лестнице шпал... А внутри всё поют нараспев те, кто умерли днём. * * * Бормотать по ночам, чтоб воскреснуть, по крайней уж мере, чьей-то памятью, сбивчивым гулом в ушах поутру. Если мы выбираем, и всем нам воздастся по вере, кто не верили в смерть, может, только они не умрут. Словно крылья пропеллера, по небу кружатся лица. В тёмный центр движенья стекает взыскующий взгляд, от тебя отделяясь. И ось начинает светиться. Но пугается тело нелепое, тянет назад. В небе кружатся стороны света и стороны тени, миллионами губ над тобою пропеллер шуршит. Истончается взгляд, но не рвётся. И внутрь движенья, в белизну вдоль оси оболочка стекает с души. Превращенье начнётся с отказа, c отказа от тела. Тебя ждут. Ну, а здесь всё равно не надышишься впрок. Когда тень не отбросить никак, среди белого в белом ты, быть может, узнаешь, что знает сейчас только Бог. |
| © Copyright Григорий Марк. Републикация в любых СМИ без предварительного согласования с автором запрещена. |
| Журнал "Стороны света". При перепечатке материала в любых СМИ требуется ссылка на источник. |
|