| поставить закладку |
|
|
|
|
|
|
Паромщик Рисую катера, кораблики леплю, такие, брат, дела, которые люблю. Простое ремесло и плаванье, когда команде повезло переобуть борта. Там далеко, стократ душа моя жива, тем более, собрат, что рана ножева. Я слышал, что теперь в отечестве осин, брат-не-разлей, ты перв, и потому - один. Один, как сад среди кустарников и скал, который не найти тому, кто не искал. Там три гюрзы висят на яблоне одной, и яблоневый сад одной из них родной. Я знаю, этот сад тебе давно не мил, и след от старых сап вчерашний ливень смыл. Весь день он хлопотал, листал твоё окно, покуда оба там вы были заодно. Какой отпущен мир тончайшею из мер, что так легко щемил и не прощал измен. Он весь с тобой, пока рассеянный, но свет. Родного катерка на свете больше нет. Такая ночь Что нам из противоположного взять окна? Шпагу? Подсвечник? Картину? Закатный свет? Часть крестовин? - за которыми ни она ни он уже добрых двадцать за кадром лет не лепят друг к другу тени. Так далеко раздаётся манок утиный, как может быть лишь во мгле. Оборвётся вовнутрь, вовне ль, легко пропадёт, - в одном догоришь окне на двоих. Такая ночь. Такие огни в окно. Ничему не совпасть, не подытожить, не говоря про часть. Жизнь взволновала исток, ореол, две тени. И ни одно из четырёх ведь не может пропасть. Пропасть. |
|
