| поставить закладку |
|
|
|
| Об авторе
|
|
Человечки в Áльте* На скале над горной речкой, где вода берёт разбег, нацарапал человечка первобытный человек. Буря мглою небо крыла, дикий ветер завывал. Человек собрался с силой, солнышко нарисовал. А ещё – оленя, рыбу и долблёную ладью. Он богам сказал «спасибо», берегам сказал «адью». Для родни, блюдя обычай, он оставил письмена: «Будет солнце и добыча, не скучайте без меня». Археологи, знакомясь с жизнью, спрятанной в земле, первобытный этот комикс отыскали на скале. Обмели, отмыли чисто, рыжей краской обвели, чтобы ехали туристы, чтобы школьников везли. Чтобы каждый, кто не верит, убедился наконец: будет солнце, рыбы, звери, и домой придёт отец. По случаю приезда в Москву петербургского поэта Михаила Яснова Ура! В Москву собрался Мой друг, поэт Яснов, И быт мой оклемался От холостяцких снов. Бифштекс в кулинарии Прикуплен на обед, И тапочки мужские Являются на свет, И поднятым забралом Сияет унитаз, И дело лишь за малым: Вина купить в запас. …От необъятных буден Сумевши увильнуть, Из воздуха добудем Мы радости чуть-чуть: Из воздуха, из трёпа, Из рюмки коньяка, Картошки и укропа И детского стишка. Всё меньше ликованья Разлито в небесах, Всё горше расставанья, Всё бессловесней страх. Покуда мы словесны, Пока телесны всё ж – Звони, мой друг прелестный, Что с поезда идёшь! Во дворе библиотеки** Во дворе библиотеки слышен звонкий Петр и Павел. Кто-то здесь у бюста Гёте кулича ломоть оставил. Вот и Диккенс чуть надбитый, Ганди с бронзовым лицом: тот с чекушкой недопитой, этот с крашеным яйцом. Докуривши сигарету, я в карманах шарю тоже: нá тебе, Аттила Йожеф, шоколадную конфету – ты мечтал о ней когда-то… До свидания, ребята, вечер светел, жизнь легка, в небе кто-то, в меру датый, крутит пальцем у виска. * * * Так всегда: находишь не то, что ищешь, а вещей не находишь элементарных, и урчит в углу, ожидая пищи, бог пропавших серёжек, носков непарных… Всё найдется – только не то, что ищешь: материк бесхозный, полезная плесень, – это, видно, чёртик накуролесил, поиграл да не отдал. Прости, дружище! Вот тебе взамен прошлогодний мячик, вон и месяц нашёлся, выставил рожки, а вот это – Манхэттен. О чём ты плачешь? – Всё об Индии той, золотой серёжке. * * * Ничего, погоди, обомнётся, обойдётся, авось да небось, перемелется всё, утрясётся и срастётся. У многих срослось. Бабье лето, привал, передышка, воздух ясен и мысли чисты, как английская детская книжка о практической пользе мечты. За решёткой арбузы в законе попирают дощатый настил, оттопырился пёс на газоне и на миг вдохновенно застыл… Всё получится, день обомнётся по руке, будто медный браслет, и нечаянно с неба прольётся золотой утешительный свет. * * * Ладно, дети, всё в порядке, иск отозван, нет претензий: больше нам от вас не надо красоты и благородства. Ни ума и ни таланта, ни любви, ни состраданья, – ничего уже не надо, только нас переживите. Считалочка Сотворил он землю с небом, Сотворил варенье с хлебом, Много разных птиц и рыб, Мягких дюн и твёрдых глыб. Сотворил он зиму, лето, Вдосталь тьмы и вдоволь света, Все деревья, всех зверей И весёлых дикарей. Сотворил моря и кручи, Сотворил дожди и тучи, Что плывут по небесам, – А потом родился сам. Кроманьонская речёвка Мы кроманьонцы, дети земли и солнца! Мы победили, мы выжили под снегом и градом, потому что держались вместе, если хотите – стадом. Мы теперь – основные, о йес, мы ребята фартовые, не какие-нибудь тупиковые, вроде тебя, бедняга неандерталец, кому судьба показала средний палец, на ком природа поставила жирную точку, ибо странного ты хотел и ходил в одиночку. Мы, кроманьонцы, дружно стремимся к цели, наш вольный дух обитает в здоровом теле, и никакие гнилые члены- корреспонденты, что в нашей нашли хромосоме чужие фрагменты, и никакие носы горбато-вздёрнутой формы нас не столкнут с кроманьонской твёрдой платформы! Неандертальщине скажем «нет»! Любой небывальщине скажем «нет»! И – палец в ухо, чтоб даже эхо не вякнуло нам в ответ!
_________________ |
|
