Глеб Шульпяков родился 28 января 1971 года. Окончил факультет журналистики МГУ. Автор книг стихотворений Щелчок (2001) и Жёлудь (2007), сборников путевых очерков Персона Grappa (2002) и Дядюшкин сон (2005). Первый роман Книга Синана вышел в 2005 году, второй - Цунами - в 2008. Автор путеводителя Коньяк, многочисленных литературных эссе и заметок для московской периодики. Переводил с английского, в том числе стихи Тэда Хьюза и Роберта Хасса. Шульпяков - автор пьесы Пушкин в Америке (лауреат конкурса "Действующие лица-2005") и Карлик (постановка - Театр Маяковского, 2004). Поощрительная премия "Триумф" в области поэзии (2000). Возглавляет литературный журнал "Новая Юность". Живет в Москве.

Джерси, крупнейший из Нормандских островов, можно объехать за час, настолько он мал. В хорошую погоду отсюда видно Францию. До Лондона сорок пять минут на самолете. Но говорят на Джерси все равно по-английски, поскольку остров является оффшором под юрисдикцией Великобритании.

Крошечная столица острова напичкана банками и приморскими кабаками. Англофобы произносят имя города на французский манер "Сен-Элье". Остальные постояльцы Джерси - кучка миллионеров плюс армия официантов и горничных из Польши-Венгрии - а также любители серфинга, которые десантируются по выходным - называют главный город острова по-английски "Сент-Хелиер".

Иные усматривают французскую тонкость в соусах островной кухни, да. А также нормандские элементы в архитектуре. Но Джерси настолько мал, а его архитектура настолько ничтожна, что совершенно не важно, чего тут больше в реальности, Англии или Франции. Поскольку больше всего на этом острове Германии.

На Джерси отличный, то есть предсказуемый и солнечный, климат. Затравленных погодой англичан это привлекает. Но мы, вопреки прогнозам, попадаем в туман и дождь. Который обрызгивает поля для гольфа с чисто английской брезгливостью. К тому же под окнами гостиницы лежала каменистая равнина библейского облика - а не морская панорама, как было обещано.

Но вот все переменилось, не прошло и получаса. Как в театре, когда после антракта на сцене новая декорация. Теперь над островом светило солнце, а пустыню затопило море, как будто воды, опять же по Библии, сомкнулись обратно. Это был знаменитый джерсейский прилив. По его расписанию живет вся прибрежная территория. Примерно до полудня (в зависимости от времени года) вода постепенно обнажает километры ровного, как тефлоновая сковородка, пляжа. Идеального для заездов на колесных каяках - и так, позагорать-побегать. Позапускать воздушного змея. Лодки до прилива лежат на песке как шахматные фигуры.

увеличить

В скалистых местах острова при отливе открываются умопомрачительные лабиринты донных камней. Бродить среди них как по улицам арабского города, откуда почему-то исчезли люди. Тут же, на камнях и плитах, можно загорать. Пока не прозвучит сирена, означающая: вода возвращается. Ее наступление стремительно и вместе с тем незаметно. Задремал, зачитался - и все, привет. Когда вода прибывает, меж камней образуются омуты и водовороты, и утонуть в них плевое дело.

Для того и сирена.

Изучать остров лучше на велосипеде, который сдают в аренду повсеместно. Джерси с великолепной английской тщательностью опутан пешеходными тропами. Каждая указана в карте острова. Не заблудишься. На острове таких размеров заблудиться вообще - сложно.

За день-два на велосипеде можно методично объехать точки, где сохранились немецкие фортификационные сооружения. Поскольку именно они и есть "главное блюдо" на Джерси. В октябре 1942-го Гитлер отдал приказ сделать из острова "неприступную крепость". К 43-му году приказ выполнили. До сих пор вышки и бункеры находятся в идеальном состоянии - сохранились даже резиновые прокладки на газовых шлюзах. Что с житейской точки зрения, конечно, абсурд. Поскольку судьба военной архитектуры заключается в том, чтобы быть разрушенной.

увеличить

Но вот история делает зигзаг - и все складывается иначе. Вопреки прогнозам союзники идут в обход Джерси. Высадки английского десанта на остров не происходит. Напрасны три года трудов пяти тысяч человек (из которых только пятая часть - рабская сила). Противотанковые стены вдоль пляжей оказываются никому не нужными. Гигантские пушки, ради которых под землей обустроили города, не сбили ни одного самолета. Не потопили ни одного судна. Десятки километров тоннелей и катакомб проложены впустую. Тысячи тонн лучшего германского бетона легли в землю Джерси зря. Из пулеметных гнезд никто не простреливал бухты. Доски, которыми обшиты гнезда, не погасили ни одного рикошета. Ни одной шрапнели. Все военные объекты на Джерси новенькие, с иголочки. Как будто вчера сданы в эксплуатацию. Просто солдаты, как вода отлива, почему-то покинули эти дзоты, эти наблюдательные вышки. Эти огневые точки.

Без единого выстрела. Как в сказке.

…Музейным хозяйством в бункере заведовали подростки, островитяне. Продавали билетики, сопровождали по туннелям. Показывали, объясняли. Слушая их малопонятную болтовню, я ловил себя на том, что дико завидую. Мне бы в пятом классе пушку в настоящем бункере! Чистить приборы, винтовки! Проверять телефонные сети! Питьевую воду в бутылках! Мечта подростка… Смотришь в пушечный прицел на море и вспоминаешь игровые автоматы в советских кинотеатрах.

Как они назывались? "Торпедная атака"? Не помню.

Лучший из 18 джерсейских бункеров находится на мысе Corbier. Как и все остальные, он был построен фирмой Kehl & Co по заказу военной Organization Todt. Пушка, которую он обслуживал, калибром 105 мм, помечена клеймом французской фирмы Le Creusot (1918 г). Действительно, в прошлой жизни она была полевым орудием французской армии. После капитуляции Франции немцы переставили пушку с колес на платформу, превратив ее в орудие береговой обороны.

увеличить

Дальность поражения 10 километров. Всего таких пушек осталось пять из 84-х. Остальные растащили по кускам в 50-х коллекционеры.
К пушечному отсеку примыкают два угла поменьше, для отработанных гильз и то, где стоит гигантский вентилятор для отвода орудийного выхлопа. Две клети рядом - под снаряды, каждый весом 15,74 кг. Дальше "гостиная" ("кубрик", "казарма" - уж не знаю, как сказать точно) - то есть комната, где жили артиллеристы. Два раза по три койки друг над другом - почему-то очень короткие, карликовые. Стол, телефон. Печка. Стеллажи с питьевой водой. На стенах семейные портреты. Патефон. Вентиляция на случай газовой атаки, работает от генератора, как и все тут. У выхода наружу шлюзовая камера - опять же на случай газов.

увеличить

Территория, прилегающая к входу, простреливается с огневой точки из пулемета MG 34.

Что еще? Смотровая ячейка на крыше, самое опасное место. Отсюда наблюдатель по телефону передавал расстановку сил в пушечный отсек - наводчику. Ну и шахта запасного выхода.

И ежевика вокруг, ежевика. Грозди черных спелых ягод - на фоне моря.

Выбравшись из бетонных келий, я думал о том, что в немецком артиллерийском укладе есть что-то монашеское, отшельническое. Глядя на то, как тщательно организован быт в бункере - как все тут заточено "под пушку" и для пушки сделано - вспоминаешь монастырь, скит. Где тоже все подчиняется одной идее, одному служению. Только вместо алтаря в бункере языческий идол, бог смерти. А служба по механике - та же. Кропотливая, ежедневная. Требующая полного самопожертвования.

И слепой веры в победу. Которой, возможно, не будет.

…После бункеров и вышек - бегом в зоопарк-заповедник Джеральда Даррелла, который находится в северной части острова. Бегом - потому что тамарины и лемуры - да еще в среде, приближенной к естественной - отвлекает от мыслей о злой природе человеческого разума.

Писатель и исследователь Даррелл мечтал устроить зоопарк с детства. И устроил. Свез на остров исчезающие виды, создал научный центр. Слоняясь по его "садам расходящихся тропок", следует помнить, что, в сущности, ты находишься в химере. В чужой фантазии. Которая - в отличие от военных немецких - безобидна.