Евгений Соколовский приехал в Америку в 17 лет. Получил образование в Колумбийском Университете, специализируясь на русской литературе и математике. Закончив библиотечную школу и получив MLS, работает в академической библиотеке и активно переводит русскую поэзию на английский язык.

         Существуют разные взгляды на этот вопрос. Конечно, полностью сохранить русское стихотворение невозможно, необходимо идти на различные компромиcсы, а именно: отбиратъ то, что тебе кажется первостепенным, жертвуя второстепенным. Taк, например, переводя "Парус" Лермонтова, я в первую очередь старался сохранить образную систему стихотворения, а в переводе "Утёса" - тонкую канву оригинала.
Переводчик классической русской поэзии на английский должен решить для себя, сохранять ли в переводе рифму. Как известно, рифмой манкируют чаще, чем другими атрибутами стиха, объясняя свой выбор тeм, что рифмовать на английском крайнe трудно. Хочу добавить: трудно, но не невозможно! Для меня отказ от рифмы - то же самое, что идти на попятную, плыть по течению, а не против, не прилагать тех усилий, без которых стихотворение никогда не состоится. В большинстве случаев рифму можно, пусть даже частично, сохранить не в ущерб другим составляющим перевода, например, переводя строфу АБАБ, зарифмовать вторую и четвертую строки. Даже частично сохранённaя рифмa играет колоссальную роль в эстетическом восприятии перевoда.
Надо сказать, что моё положение необычно, так как, в отличие от большинства переводчиков, я перевожу не на родной язык. Получив образование в американском университете, пишу на английском лучше, чем на русском. И все же, в процессе работы над переводами мне приходилось (до сих пор приходится) прибегать к помощи профессоров, у которых английский - родной. В то же время есть у меня одно важное преимущество перед переводчиками с чужого языка на родной, а именно: доскональное знание языка оригинала, его стилистических особенностей. Именно это позволяет мне избежать смысловых неточностей, которыми грешат некоторые руccко-английские переводчики, чей родной язык - английский.
Моё стремление к точности и к отсутствию хаоса в переводах связано с моим увлечением математикой со школьных лет. Действительно, эта наука учит дисциплине ума, а именно: точности, лаконичности, порядку, обоснованности. Если вы действительно любите и понимаете эту науку, то неясность, многословие, хаос мешают вам. Математикa - наука гармоничная, а это не может не влиять на меня как переводчика. Да и сам перевод стихотворения напоминает решение серьёзной научной задачи со многими неизвестными.
Несколько слов о подстрочниках. Хотя многие поэты переводят с подстрочника, для меня такая практика является неприемлемой. Мне интересна любая деталь, любой нюанс, структурные составляющие каждого предложения; в подстрочнике же это часто теряется. Да, незнание языка можно частично восполнить знанием биографии поэта, культуры и истории его страны, но как быть с незнанием деталей, из которых и складывается стихотворение.
Часто переводчик вынужден "добавлять от себя". Я стараюсь вводить в переведенное стихотворение то, что не противоречит его смыслу и настроению. Такого рода "отсебятина" просто неизбежна в переводе на английский язык. Дело в том, что длина русского слова в среднем 3-4 слога, английского же - 1-2 слога. Естественно, при таких раскладах английский текст как правило не заполняет всю строку русского оригинала, приходится полагаться на себя.
Является ли переводчик поэтом? И да, и нет. Да, потому что он создаёт на языке перевода стихотворение, ранее на нём не существовавшее. Нет, потому что психология творчества поэта и переводчика различны. Замечательно сказал о ремесле поэта И. Бродский в своей Нобелевской речи: "Начиная стихотворение, поэт, как правило, не знает, чем оно кончится, и порой оказывается очень удивлён тем, что получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его заходит дальше, чем он рассчитывал." Переводчик же всегда работает в рамках оригинала и ему всегда известно, чем закончится его произведение.
Высказывание Фроста "Поэзия - это всё, что теряется в переводе" кажется мне слишком мрачным. Да, рискованное это дело - перелицовывать живое стихотворение, при этом жертвуя то одним, то другим. И всё же, читая "Евгения Онегина" в переводе Арндта или автопереводы И.Бродского из сборника "Часть Речи", продолжаешь верить, что удачный перевод поэзии с русского на английский возможен.

M. Lermontov

THE SAIL

A lonely sail looms in the distance
Enveloped in the sea's blue haze!..
What does it seek in distant regions?
What did it leave back in its land?..

The waters swell - the wind is fierce,
The mast bends heavily and creaks...
Alas! Its happiness it seeks not,
And not from happiness it flees!

A golden ray shines o'er the canvas,
A limpid current runs beneath...
But it, rebellious, seeks a tempest,
As if in tempests there is peace!

1832


To***

We met each other once again,
But how much we've changed with years!..
As they passed joylessly away
To hide invisibly forever.
I seek old fire in your eyes;
I search my soul for old passions.
Oh, how you as well as I
Are crippled by this life's oppression!..

1829


*  *  *

We've parted, but I still retain
Your portrait resting on my breast:
It makes me happy once again
As a pale ghost of the past.

Enslaved by newer passions, I
Kept loving it the same; this way
Forsaken shrines keep being shrines,
And fallen gods still make you pray.

1837


A. Pushkin

*  *  *

I loved you once: my soul may still house
My love that hardly burning stays alive;
But heed it not, I don't want to arouse
Your worries and cause sadness in your life.
I loved you once, without hope, mutely,
By timidness and jealousy seized then;
I loved you so fondly, so truly,
As may God grant you to be loved again.

1829


Translated by Yevgeniy Sokolovskiy.
The translator is grateful to F. Miller and R. Gustafson for their suggestions and proofreading.