Григорий Кружков. ЖУРНАЛ 'СТОРОНЫ СВЕТА' №9. РАССКАЗ ПО КАРТИНКЕ.

поставить закладку

стороны света №9 | текущий номер

гостевая книга | союз и

Григорий КРУЖКОВ

РАССКАЗ ПО КАРТИНКЕ

О ЛИМЕРИКАХ ЛИРА И ТОЧНОМ ПЕРЕВОДЕ

1. Трудность первая: топоним.
Точность А

Григорий Кружков Лимерики Эдварда Лира - или "нелепицы" (nonsense rhymes), как он сам их называл, - представляют интереснейшую проблему для переводчика.
Случай этот не канонический, потому что не чисто текстовой - каждый лимерик Лира сопровождается особым авторским рисунком (nonsense picture), что приводит к необходимости соотнести перевод не только со смыслом, но и с тем, как он "отрисован" Лиром.
На практике оказывается, что разные лимерики с разной легкостью (или трудом) поддаются переводу. Можно даже установить градации заковыристости текста. Заодно можно ввести и градации точности перевода.
Обратимся к примеру. "Жил один Старичок с Ямайки, который вдруг женился на Квакерше. Но она закричала: "Увы! Я вышла замуж за черного!" - что очень огорчило того Старичка с Ямайки".

There was an Old Man of Jamaica,
Who suddenly married a Quaker;
But she cried out, 'Alack!
I have married a black!'
Which distressed that Old Man of Jamaica ¹.

Начнем с первой строки. Лимерики Лира обычно начинаются с формулы "There was am Old Man (Old Person, Old Lady, etc.)…" Далее следует уточнение, в девяноста процентах случаев сводящееся к топониму. Например: "There was an Old Man of Calcut-ta…" Понятно, что вторая строка подрифмовывается к этому топониму - названию страны или города.
Иными словами, в оригинале название места определяет содержание лимерика. Легко понять, что в переводе все наоборот - топоним подрифмовывается к содержанию. Место или город, указанные в оригинале, переводчик обычно игнорирует, ища новое, которое определяется, как правило, второй строкой. Хвост вертит собакой!
В нашем случае процесс перевода шел немного по-другому. С самого начала захотелось выбрать если не Ямайку, то какое-нибудь другое место, которое ассоциировалось бы с чернотой героя. И вот после недолгих поисков выговорилось:

Жил один старичок из Нигера…

Следующая строка явилась моментально:

Ему в жены попалась мегера.

В оригинале сказано "квакерша". Но и мегера тут на месте; она даже уместнее квакерши, потому что там русскому читателю надо еще соображать, что такое квакерша и почему это плохо, а с мегерой все ясно. Итак, хотя слово поменялось, но функция его, в целом, сохранена, даже усилена. Дальнейшее - дело техники:

Целый день она ныла:
"Ты черней, чем чернила", -
Изводя старика из Нигера.

В целом, все содержание лимерика на месте, не добавлено и не убавлено никакого важного мотива или колоритной детали (замену "квакерши" на "мегеру" можно признать эквивалентной). Перевод этого лимерика отнесем к первой категории точности (назовем ее А).

2. Трудность с диалогом.
Точность B

Предыдущий пример относительно прост еще и потому, что, хотя в нем есть прямая речь, но говорит только один персонаж. В ряде лимериков говорят два персонажа, то есть возникает мини-диалог, обычно занимающий третью и четвертую строчку лимерика (назовем это место "перешейком"). Вот пример: "Жил один пожилой человек из Бертона, ответы которого были довольно неопределенны. Когда ему сказали: "Здравствуйте (как поживаете?)", он ответил: "Кто вы?" Этот невозможный пожилой человек из Бертона!"

There was an Old Person of Burton,
Whose answers were rather uncertain;
When they said, 'How d'ye do?'
He replied, 'Who are you?'
That distressing Old Person of Burton.

Уместить четыре реплики (включая вопрос и ответ) на узком "перешейке" не очень просто. Самым естественным эквивалентом английской формулы "When they said… he replied…" является русская формула "На вопрос… отвечал он…".
Возможен такой перевод данного лимерика:

Осмотрительный старец из Кёльна
Отвечал на расспросы окольно.
На вопрос: "Вы здоровы?"
Отвечал он: "А кто вы?" -
Подозрительный старец из Кёльна.

Как видим, здесь в точности удалось сохранить вторую реплику (ответ). Первая по необходимости поменялась. Возможен и другой вариант, в котором сохраняется первая реплика (вопрос), но по необходимости меняется ответ:

Молодой человек из Омана
Выражался довольно туманно.
На вопрос: "Как живете?"
Отвечал он: "У тети", -
Что звучало немножечко странно.

Замена пожилого человека на молодого - часть необходимого прилаживания лимерика под центральный диалог: если бы у тети жил старец, это было бы уже не "немножечко", а весьма странно. Изменена также последняя строка - но уже не по необходимости, а из соображения, как лучше, интереснее. Можно было бы закончить, например, фразой: "Непростой человек из Руана!" Но русский текст подсказал иную концовку.
Бываю случаи, когда мини-диалог передается по-русски не универсальной формулой "На вопрос… Отвечал он", а как-то иначе.
Например, первая реплика может заменяться косвенной речью, как в лимерике про "шаровидного" старика. В оригинале мини-диалог с двумя репликами: "Когда ему сказали: "Вы толстеете", - он ответил: "Какое это имеет значение?"". В переводе:

На совет есть пореже
Он вскричал: "Вы невежи!"

Нередко бывает, что прямая речь в переводе возникает там, где в оригинале ее не было. Скажем, в лимерике про старушку, которая "подбородком играла на флейте". По-английски сказано только, что она заострила его, купила арфу и играла разные мелодии. По-русски получилось:

Старушенция, жившая в Гарфе,
Подбородком играла на арфе.
"В моем подбородке
Особые нотки", -
Говорила друзьям она в Гарфе.

Общее во всех этих случаях, что трудная проблема передачи мини-диалога, как правило, приводит к значительным отклонениям в конструкции лимерика. Все рассмотренные выше случаи перевода мы отнесем ко второй категории точности (B).

3. Трудность с рифмующимися деталями.

Чем меньше конкретных деталей нарисовано Лиром, тем переводчику легче. Хуже всего, когда обилие точных деталей в лимерике осложняется их рифменной связью. Это не то, что наш случай первый, когда рифмуется предмет и топоним, как это обычно бывает часто в начале. Там можно заменить топоним подрифмовав его к предмету. А что делать, если рифмуется два разнородных предмета, причем оба изображены на рисунке?
Скажем, одна старушка в сером кормит попугаев морковкой. Русский читатель может удивиться - что за странная причуда? А разгадка проста. Попугай по-английски - parrot, а морковка - carrot. Вот и всё.
Или возьмем того старичка на границе, который танцевал с кошкой и заваривал чай в шляпе. Нелепо? Может быть. Но главное, что в рифму: cat - hat.
Или, скажем, юная леди из Уэллинга, которой все восхищались, играла на арфе и одновременно ловила карпов, а почему? Потому что по-английски "карп" и "арфа" рифмуются: carp - harp. Но что прикажете делать переводчику? Заменить арфу или карпов на что-нибудь другое? Но это невозможно, потому что - вот они здесь на картинке! Можно попробовать убрать с рифмы один предмет или другой или оба сразу. Например, так:

Жила одна леди в Кашмире -
Совершеннее не было в мире;
Она карпов удила
И во арфе водила
Милой ручкой, изящнейшей в мире.

Здесь можно лишь сочувственно вздохнуть. В том-то ведь и прелесть лимерика, что все определяет случайная рифма. Рифмующиеся слова должны гордо сидеть на концах строк, - а не так, как в этом переводе, внутри, где их можно легко заменить на другие, скажем, "арфу" на "лютню". В качестве подписи к рисунку такой вариант годится и, может быть, даже заслуживает первой категории точности. Хотя, по большому счету, это провал - у лимерика выдернуто его "жало".
Но можно ли сделать так, чтобы сохранить и нелепые детали, и их ударное положение на рифме? Один способ разрешения этой задачи: вынести одно из двух слов - или даже оба слова - за пределы "перешейка". Допустим, в третьей и четвертой строке сказано: "он сидел на ступенях и ел груши", причем ступени (stairs) и груши (pairs) рифмуются между собой. Переносим и ступени, и груши во вторую строку и добавляем подходящий топоним:

Суеверный мужчина в Пномпене
Кушал груши, присев на ступени.

Другой способ. Возьмем лимерик про задремавшего старика, который полагал, что его дверь "частично заперта". Далее говорится: "Но несколько больших крыс (Rats) съели его пальто (плащи, сюртуки, и т. д.) и шляпы (hats)". Так это и нарисовано Лиром: одна крыса грызет шляпу, другая ест одежду на вешалке. В русском переводе мы переносим печальную участь сюртука в пятую строку - и картинка полностью соблюдена:

Задремавший один старичок
Думал: дверь заперта на крючок.
Но один толстый крыс
Его шляпу изгрыз,
А другой - съел его сюртучок.

Похожий случай произошел со стариком из Бангора, который в гневе "срывал сапоги (boots) и питался корнеплодами (roots)". В переводе пришлось корнеплоды перенести в пятую строку:

Пожилой господин из Хунрепа
В гневе выглядел очень свирепо:
Он швырял сапоги,
Отвергал пироги
И питался морковью и репой.
Как подпись к картинке такой перевод, очевидно, подходит: действительно, на блюде, которое подносят разгневанному старику, Лир изображает что-то весьма похожее на морковь и репку. Но, к сожалению, из-за того, что корнеплоды не уместились на "перешейке", они вытеснили из пятой строки заключительное восклицание Лира: "Этот скучногневный старик из Бангора!". В оригинале придуманное Лиром borascible, представляющее собой контаминацию двух английских слов: boring (скучный) и irascible (раздраженный). Такого рода "морали" с мудреными или придуманными автором прилагательными характерны для лимериков Лира, и всякий раз, когда перевод их не сохраняет, он уже не может претендовать на первую категорию точности и автоматически попадает в категорию B.

3. Трудности игнорируются.
Точность С

К третьей, самой низшей, категории точности (С) мы отнесем такие переводы, которые не сохраняют деталей лимерика, изображенных на картинке. В них многое, порой до неузнаваемости, изменено. Лишь какая-то едва заметная пуповина связывает такой "перевод" - правильнее было бы сказать, переложение - с оригиналом. Так в одном из лимериков на старика из Дувра, бежавшего по полю клевера, нападают пчелы, которые искусывают ему нос и колени ("колени" оттого, что по-английски они рифмуются с "пчелами"), и ему приходится возвратиться в Дувр. Печальная история. Тридцать лет назад, отталкиваясь от этого лимерика, я сочинил такой стишок:

Жил-был старичок между ульями,
От пчел отбивавшийся стульями.
Но он не учел
Числа этих пчел
И пал смертью храбрых меж ульями.

Ни ульев, ни стульев на рисунке Лира нет. Но если разделять понятия точности и верности (адекватности), то данный перевод можно признать верным, хотя и не точным. Ибо он верен - чему? - самому принципу сюжетообразования в лимерике через рифму, через случайную, звуковую связь слов.
Тогда же у меня появился еще один вариант того же сюжета, только пчелу я заменил на осу. Тут же сразу, конечно, появилась коса, и безнадежная борьба старика с природой приняла несколько иной характер:

Один старикашка с косою
Гонялся полдня за осою.
Но в четвертом часу
Потерял он косу
И был крепко укушен осою.

Тогда, при первом моем знакомстве с лимериками, мое внимание, между прочим, привлекла проблема мини-диалогов и возможности их адекватного перевода на русский. Есть у Лира стишок про старика из Гретны, просившегося в кратер Этны. Далее происходит такой обмен репликами: "Когда его спросили: "Там горячо?" ('Is it hot?'), он ответил: "Нет, нисколько!" ('Not, it's not!')". Я оттолкнулся от этого обмена и у меня получился такой стишок:

Одного молодца из Ньюкасла
Черти бросили жариться в масло.
На вопрос: "Горячо?"
Он сказал: "Нет, ничо".
Вот какой молодец из Ньюкасла!

Признаюсь, мне этот вариант нравится больше сделанного значительно позднее перевода, где уже нет никаких чертей и все точно соответствует картинке.
Конечно, бывает, что и точный перевод приносит полное удовлетворение. Но для этого нужно редкое совпадение множества факторов. Например:

Жил старик у подножья Везувия,
Изучавший работы Витрувия,
Но сгорел его том,
И он взялся за ром,
Романтичный старик у Везувия.

Здесь эпитет "романтичный" можно прочесть как "ром-античный", что вполне соответствует знаменитым лировским "словам-бумажникам", раскладывающимся надвое. Но это уже явный бонус от великого бога Случая.
В некотором смысле, мой опыт с лимериками уникален. Обычно у переводчика что-то долго не получается, не выходит - и лишь с годами (иногда через много лет) отыскивается правильное решение проблемы.
У меня наоборот. При первом знакомстве с лимериками, "заразившись" ими, я избрал путь подражания, то есть верности принципу, а не деталям. И лишь спустя много лет поставил задачу перевести лимерики "точно", то есть как рассказ по картинке. Увлекшись этой задачей, я не сразу заметил - что-то пропало. Что же именно пропало? Та свобода, без которой лимерик чахнет. Даже не свобода, а полная анархия, которая и составляет самую душу лировских нелепиц. Каждая конкретная деталь иллюстрации как будто маленькой веревочкой связывает Гулливера воображения.
Так, может быть, только подражание, вдохновленное оригиналом, и есть единственно верный перевод? Может быть, "и чем случайней, тем вернее"? И "точность С" есть, на самом деле, "верность А"?

Эдвард Лир
ИЗ "КНИГИ НОНСЕНСА"

Жил великий мыслитель в Италии,
Его мучил вопрос: что же далее?
Он не ведал покою
И, махая рукою,
Бегал взад и вперед по Италии.

Незлобивый старик из Китая
Пса имел - толстяка и лентяя.
Пес пыхтел и молчал,
А визжал и рычал
Добродушный старик из Китая.

Одна гувернантка в Кувейте
Так мило играла на флейте,
Что хрюкать ей в лад
Был счастлив и рад
Любой поросенок в Кувейте.

Один господин из Луксора
Любил широту кругозора.
Он взбирался повыше
И с пальмы, как с крыши,
Смотрел на руины Луксора.

Жил один старичок с кочергой,
Говоривший: "В душе я другой".
На вопрос: "А какой?"
Он лишь дрыгал ногой
И лупил всех подряд кочергой.

Жил старик с сединой на висках,
Обожавший стоять на носках.
Ему дали совет:
"Прекратите балет! -
А еще седина на висках!"

Одному господину в Версале
Так внезапно глаза отказали,
Что он видеть не мог
Даже собственных ног -
И просил, чтоб ему показали.

Пожилой господин на Таити
Уверял: "Если вы говорите,
Что мой нос длинноват,
В том не я виноват,
А избыток дождей на Таити.

Молодая особа из Халла
Упоительно вальс танцевала.
Так она закрутилась,
Что по шляпку ввинтилась
В паркет танцевального зала.

Старушенция, жившая в Гарфе,
Подбородком играла на арфе.
"В моем подбородке
Особые нотки", -
Говорила друзьям она в Гарфе.

Кругловатый старик из Британии
Был порою несдержан в питании.
На совет есть пореже
Он вскричал: "Вы невежи!" -
Толстопузый старик из Британии.

Жила старушонка в Джайпуре
С душой, вечно жаждавшей бури.
Забравшись на сук,
Она долго на юг
Глядела: не видно ли бури?

Жил один господин в Иордании,
Диверсант на особом задании.
Он пиликал на скрипке,
Расточая улыбки,
Чтоб запутать народ в Иордании.

Жил один старичок из Непала,
Всё глотавший, что в рот ни попало.
Но, съев десять кроликов,
Он умер от коликов -
Неуёмный старик из Непала.

Жил один старичок из Венеции,
Давший дочери имя Лукреции.
Но она очень скоро
Вышла замуж за вора,
Огорчив старичка из Венеции.

Старичок, проживавший в Рангуне,
Погулять как-то вышел в июне.
Возвращаясь назад,
Нес он двух поросят,
Арестованных лично в Рангуне.

___________________________________

¹ У Эдварда Лира третья и четвертая строка были объединены в одну строку с внутренней рифмой. Но мы здесь приводим лимерики в их более обычной пятистрочной форме, чтобы подчеркнуть все рифмы.

© Copyright: Григорий Кружков. Републикация в любых СМИ без предварительного согласования с авторами запрещена.

Журнал "Стороны света". При перепечатке материала в любых СМИ требуется ссылка на источник.